без слов, которая умеет одним прикосновением успокоить и подбодрить. И которую можно поддержать, просто обняв и поцеловав. И которая понимает, что жизнь — это не только праздник, путешествия и подарки. И что проблемы не только у нее… Ну, в общем, ты теперь понимаешь, почему я один.

Сняла решительно

Есть, наверное, люди, которые просто любят. Они ходят с любимыми в кино и гладят их по руке во время сеанса.

Им есть о чем поговорить во время прогулки по дорожкам парка.

Им есть о чем помолчать на берегу озера, когда солнце тонет в красной воде.

Они оба обожают яичницу, когда нет времени приготовить что-то повкуснее.

Они оба грустят при расставании и радуются встрече, даже когда другой вернулся из магазина, что в соседнем доме.

Они просто счастливы друг с другом.

Но это вопреки тому, что они слышат. Почему все песни о несчастной любви? Почему нас приучают к страданиям?

— Сняла решительно пиджак наброшенный…

— На тот большак, на перекресток, не надо больше мне уже спешить!

— Где ж ты была, молодая, да, кто ж за тобой шел по следу…

— Ох, и беда мне с этой Нинкою!

— …из ясных глаз Маруси капают слезы на копье!

— Опять расстаюсь я с тобою, с любовью моей и судьбою…

— Опять ты сегодня хмуришься…

— И молодая не узнает, какой у парня был конец…

— Давай никогда не ссорится…

— … и обрею тебя наголо совсем!

А мы любим, несмотря на такие песни.

Нелюбовь

Нравится мне этот старый анекдот-быль:

Одного греческого полководца спросили, почему он живет с гетерой.

— Она мне нравится.

— Но ведь она тебя не любит!

— Ну и что? Жареное мясо и вино меня тоже не любят, но они мне нравятся.

Про любовь я писал много, пора написать о нелюбви.

Друг-физик сказал, что его не любят бензоколонки. Стоит ему вставить шланг в бензобак, так или бензин кончится, или колонка сломается. Он стал ездить на заправку с женой, чтобы она стояла возле шланга и отгоняла злые силы.

Меня не любят восходы. Встанешь в пять утра, соберешь сумку с фотопринадлежностями, доберешься до озера, перейдешь по скольким камням на остров-скалу и тут обнаружишь, что забыл телевик, а небо успело затянуться тучами.

Еще меня не любят вкусные грибы. Идешь по лесу, вокруг мухоморы, поганки, на хвощах роса сверкает, дятел возмущается моим присутствием… Пройдешь так с полчаса, присядешь на пенек, а тебя догоняет другой грибник, шедший по твоим следам.

— Ну как? — спрашивает он.

Я показываю фотографию молодого мухомора.

А он мне показывает корзинку с отборными белыми грибами.

Рыбы тоже меня не любят. Утром на реке хорошо: туман, птицы поют, в термосе чай горячий, в кармане фляжка с коньяком. Быстро летит время, вот и день пришел: высохла трава, водомерки по воде забегали, солнце припекает, коньяк кончился… А рыбы уплыли или не было их тут. Только камыш с осокой на ветру покачиваются.

Хорошие авторучки меня просто ненавидят. Выберешь одну, полюбишь. Она так мягко пишет, не тонко, не толсто — в самый раз. Чернила красивые — темно-фиолетовые, школьные годы напоминают. Напишешь в блокноте имя любимой женщины, нарисуешь кота — хорошо! Так и хочется бросить компьютер с планшетом и начать писать в толстом блокноте.

Проходит день, два… и приходит в голову мысль. Да такая, что ее на клавиатуре набивать — только портить. Где же та самая авторучка? На работе? В каком-то кармане? В машине? В ящике стола? На скамейке в саду? В прикроватной тумбочке?

Нет нигде! Нет больше любимой. И опять унылый стук клавиш, портящих любую мысль.

Еще меня не любят новости. Проснешься утром и так хочется прочитать, что где-то завод построили, кто-то еще не умер, а даже наоборот, что погода на всей планете замечательная и писатели стали писать веселые книги, после которых хочется завтракать, любить и даже ходить на работу. А место этого читаешь, что в Гондурасе опять все плохо. Рядом хорошо, но это никому неинтересно. Всем интересно, что в Гондурасе плохо.

А ведь есть люди, которых не любит любовь. Вот влюбится такой бедолага, и сразу ревность, страдания и прочие болезни.

И что делать? Наверное, надо вспомнить историю про греческого полководца. Умный был этот полководец!

Мы оставляем горечь

Каждый мужчина мечтает о женщине, которая подойдет к нему сзади, обнимет и скажет, что теперь он может спокойно идти вперед, теперь ему не надо оглядываться назад, что за спиной у него только любовь и спокойствие.

Но это мечты. Таких женщин не бывает. На дороге, по которой мы идем, другие правила.

Мы идем, оставляя после себя не любовь, а горечь. Даже если мы добрые и осторожные. Даже если мы всех любим и всем желаем добра.

Всем, всем!

Даже соседу, который устроил танцы в три часа ночи.

Даже тому толстому в автобусе, который долго объяснял тебе, что он делал с твоими родственниками и что будет делать с тобой, если ты не перестанешь смотреть на него с непонятной улыбкой.

Даже той продавщице, которая одна, а нас много, и мы мешаем ей жить и работать.

Даже той женщине, которая ушла к другому.

Мы хотим добра, а оставляем горечь.

Вот тебя приняли на работу, ты занял чье-то место, кто-то в этом мире огорчился.

Вот твою повесть опубликовали в журнале. Это значит, чья-то повесть была отвергнута, и сейчас в какой-то квартире не очень весело.

Вот женщина посмотрела на тебя и подумала о чем-то хорошем. А у тебя нет времени даже просто поговорить с ней.

Вот ты идешь и видишь слезы в чьих-то глазах. И эти глаза смотрят на тебя с надеждой. А тебя ждут другие глаза, ты не можешь быть сразу в двух местах.

Ты обещал вернуться и не вернулся. Это горечь. И для тебя, и для нее. Ты искренне обещал, ты надеялся. Но если бы ты вернулся, то горечь была бы в другом месте. И выбираешь не между радостями, а между огорчениями.

На твоем пути не будет горечи, если ты идешь по пустынному берегу моря.

Или пробираешься сквозь сплетенные ветки сказочного леса.

Или твой путь пролегает по желтым пескам горячей пустыни.

Везде, где нет никого, кого надо было приласкать, накормить или просто поговорить.

Есть еще вариант: никуда не идти, а просто сидеть на подоконнике и смотреть в окно.

И ничего не хотеть.

Тогда после тебя на дороге не будет горечи.

Будет просто пустота.

А у тебя будет спокойный сон.

Даже в полнолуние.

Мой друг захотел стать ученым и поссорился со всеми старыми приятелями, которые хотели постоянно пить с ним вино.

Мой знакомый перестал помогать незнакомым бедным и больным. Он сказал, что лучше он будет помогать своим родным и любимым.

Вот такие правила на дороге, по которой мы идем.

Ты можешь быть хорошим только когда стоишь или когда пробираешься по окольным безлюдным тропинкам.

А на главной дороге ты оставляешь горечь.

Даже если ты хороший.

Мы оставляем радость

Муслим Магомаев пишет в своих воспоминаниях, что московские девушки чуть ли не по водосточным трубам лазили к нему в гостиницу «Метрополь», где он обычно снимал номер, когда бывал в Москве.

На что рассчитывали эти девчонки? Ведь ясно, что продолжения отношений не будет. Останется горечь от этой невозможности, от несбыточных надежд.

Горечь! Горечь! Вечный привкус

На губах твоих, о страсть!

Горечь! Горечь! Вечный искус —

Окончательнее пасть.

М. Цветаева

Но ведь будет и радость у этих девчонок! Увидеть любимого артиста, коснуться его… Потом начнутся серые будни, скучная работа, пеленки, выпивающий муж. Но было что-то яркое, что запомнилось, о чем можно рассказать подружкам.

Когда я работал в Москве, то в трудные минуты, когда в голове полный мрак и тупик, я любил приходить к своему учителю — физику-теоретику. Он выслушивал меня, обычно говорил, что в этом он не специалист, но вот из общих соображений… Так мы с ним болтали о том, о сем, и проблема начинала казаться или